Гре­ков А.У.,

кан­ди­дат искусствоведения,

заслу­жен­ный дея­тель искусств РФ,

член-кор­ре­спон­дент РАХ,

ака­де­мик МАКИ,

лау­ре­ат Пре­мии Пра­ви­тель­ства РФ,

заве­ду­ю­щий отде­лом НИИ РАХ,

орг­сек­ре­тарь ВТОО «СХР»,

глав­ный редак­тор жур­на­ла «Худож­ник»

и газе­ты «Худож­ник России»

Народ­ное искус­ство Юга Рос­сии: мно­го­об­ра­зие этносов

Насто­я­щая вто­рая выстав­ка зна­ко­во­го про­ек­та «Раду­га Юга» – собы­тие поис­ти­не все­рос­сий­ско­го мас­шта­ба. Её экс­по­зи­ции и при­уро­чен­ная к ней науч­но-прак­ти­че­ская кон­фе­рен­ция, при­зва­ны обра­тить вни­ма­ние зри­те­лей на это свое­об­раз­ное явле­ние в Рос­сий­ском изоб­ра­зи­тель­ном искус­стве. Под­дер­жан­ный гран­том Мини­стер­ства куль­ту­ры РФ и Рос­сий­ско­го Фон­да куль­ту­ры, этот про­ект вопло­тил и пред­ста­вил всё то луч­шее, чем слав­но искус­ство Севе­ро-Кав­каз­ско­го и Южно­го Феде­раль­но­го округов.

Исто­рия выста­вок это­го про­ек­та ухо­дит сво­и­ми кор­ня­ми в неда­лё­кое про­шлое – в 2017 г., когда в Желез­но­вод­ске состо­я­лась пер­вая подоб­ная экс­по­зи­ция, сопро­вож­дав­ша­я­ся пред­ста­ви­тель­ной науч­ной кон­фе­рен­ци­ей, где обсуж­да­лись акту­аль­ные про­бле­мы рос­сий­ско­го искус­ства и, в первую оче­редь, пей­заж­ной живописи.

Вто­рая меж­ре­ги­о­наль­ная выстав­ка народ­но­го искус­ства на Север­ном Кав­ка­зе, устро­е­на в Пяти­гор­ске, что­бы под­нять пре­стиж это­го уни­каль­но­го вида оте­че­ствен­ной куль­ту­ры в заме­ча­тель­ных реги­о­нах нашей стра­ны, каки­ми явля­ют­ся рес­пуб­ли­ки, края и обла­сти Юга и Север­но­го Кав­ка­за Рос­сии, что­бы почув­ство­вать всю пол­но­ту и мощь это­го твор­че­ства, про­из­ве­де­ния кото­ро­го не все­гда дохо­дят до Цен­тра нашей стра­ны и не столь пол­но как здесь пред­став­ля­ют­ся на все­рос­сий­ских выстав­ках в Москве.

Одна­ко вни­ма­ние выста­воч­но­го про­ек­та спе­ци­фи­че­ски кон­цен­три­ру­ет­ся на про­из­ве­де­ни­ях живо­пи­си, в основ­ном пей­заж­ной, что остав­ля­ет за её рам­ка­ми не толь­ко гра­фи­че­ское искус­ство и скульп­ту­ру, но и искус­ство народ­ное. Вос­пол­нить этот про­бел при­зва­но насто­я­щая работа.

Союз худож­ни­ков Рос­сии, Твор­че­ская комис­сия по народ­но­му искус­ству Сек­ре­та­ри­а­та СХР при­ла­га­ют мно­го уси­лий, что­бы спо­соб­ство­вать под­держ­ке и раз­ви­тию твор­че­ства народ­ных масте­ров России.

Рус­ско­му народ­но­му искус­ству как искус­ству титуль­ной нации посвя­ще­на обшир­ная науч­ная и науч­но-попу­ляр­ная лите­ра­ту­ра, но ещё недо­ста­точ­но вни­ма­ния уде­ля­ет­ся мно­го­об­раз­ным рос­сий­ским этно­сам, кото­рых ныне насчи­ты­ва­ет­ся более 190 и в чис­ло кото­рых вхо­дят не толь­ко­ко­рен­ные малые и автох­тон­ные наро­ды стра­ны. Рус­ские состав­ля­ют более 80% насе­ле­ния, но более 19% это пред­ста­ви­те­ли дру­гих наро­дов и народ­но­стей. Эта ста­ти­сти­ка дер­жит­ся доволь­но дол­го, что поз­во­ля­ет гово­рить, что Рос­сия – един­ствен­ная стра­на СНГ, где доля титуль­ной нации не воз­рас­та­ет. Но кро­ме неё на тер­ри­то­рии Рос­сии про­жи­ва­ют ещё 194 этно­са, име­ю­щие свою исто­рию и куль­ту­ру, своё аутен­тич­ное народ­ное искус­ство. Мно­го­об­раз­но их при­сут­ствие на юге Рос­сии. Это чечен­цы, авар­цы, дар­гин­цы, осе­ти­ны, кумы­ки, кара­ча­ев­цы, лез­ги­ны, ингу­ши, лак­цы, бал­гар­цы, ногай­цы, чер­ке­сы, кай­та­г­цы и др.

Нас инте­ре­су­ет преж­де все­го како­во отно­ше­ние к народ­но­му искус­ству в реги­о­нах, кра­ях и рес­пуб­ли­ках, где быту­ют этно­сы, како­вы тен­ден­ции само­го народ­но­го искус­ства на местах, как идёт про­цесс сохра­не­ния и под­дер­жа­ния традиций.

В этом смыс­ле наи­бо­лее все­го на Юге Рос­сии пока­за­те­лен поло­жи­тель­ный при­мер Рес­пуб­ли­ки Даге­стан, где к народ­но­му искус­ству сего­дня отно­сят­ся как к важ­ней­ше­му фак­то­ру наци­о­наль­ной идентичности.

В свя­зи со слож­ны­ми соци­аль­ны­ми про­цес­са­ми, кото­рые про­хо­дят в рос­сий­ском обще­стве зна­че­ние народ­но­го искус­ства, по сей день сохра­ня­ю­ще­го твор­че­ские тра­ди­ции древ­но­сти, все боль­ше акту­а­ли­зи­ру­ет­ся. Важ­но, что в ряде тра­ди­ци­он­ных мест быто­ва­ния НХП поня­ли, что века­ми фор­ми­ро­вав­ше­е­ся народ­ное тра­ди­ци­он­ное искус­ство явля­ет­ся частью наци­о­наль­но­го досто­я­ния наро­да, и люди при­зва­ны береж­но сохра­нять и при­умно­жать все дости­же­ния пред­ше­ству­ю­щих поко­ле­ний и про­дол­жать их про­грес­сив­ные традиции.

В усло­ви­ях совре­мен­ной рос­сий­ской дей­стви­тель­но­сти сохра­не­ние само­быт­но­го наци­о­наль­но­го искус­ства раз­ных наро­дов ста­но­вит­ся одним из при­о­ри­тет­ных направ­ле­ний в обла­сти куль­ту­ры и искусства.

Обра­ще­ние к народ­ным тра­ди­ци­ям, куль­ту­ре акту­аль­но во все вре­ме­на. В совре­мен­ном обще­стве жизнь вызы­ва­ет у нас острую потреб­ность при­об­ще­ния к исто­кам народ­ной куль­ту­ры, посколь­ку искус­ство народ­ных масте­ров слу­жит эсте­ти­че­ско­му и нрав­ствен­но­му вос­пи­та­нию под­рас­та­ю­ще­го поколения.

Для воз­рож­де­ния и сохра­не­ния народ­но­го искус­ства в ряде мест сде­ла­но нема­ло. Это нахо­дит реаль­ное про­яв­ле­ние в про­ве­де­нии раз­лич­ных фольк­лор­ных празд­ни­ков и фести­ва­лей, жан­ро­вых кон­кур­сов, выста­вок народ­но­го искус­ства. Вме­сте с тем эти меро­при­я­тия сви­де­тель­ству­ют о высо­ком уровне раз­ви­тия народ­но­го искусства.

При­ме­ром явля­ет­ся, напри­мер, то, что в Даге­стане – поис­ти­не, запо­вед­ни­ке народ­ных худо­же­ствен­ных про­мыс­лов посто­ян­но про­во­дит­ся боль­шая рабо­та по воз­рож­де­нию и раз­ви­тию народ­ных худо­же­ствен­ных про­мыс­лов. Здесь гор­цы издав­на зани­ма­лись раз­лич­ны­ми вида­ми народ­но­го искус­ства. Наро­ды Даге­ста­на созда­ли свою само­быт­ную куль­ту­ру. Они исста­ри удив­ля­ли пред­ме­та­ми искус­ства, отли­ча­ю­щи­ми­ся изя­ще­ством и кра­со­той форм, богат­ством кра­сок, мастер­ством худо­же­ствен­но­го исполнения.

Широ­ко извест­ны лак­ские сереб­ря­ных дел масте­ра, куба­чин­ские зла­то­куз­не­цы, лез­гин­ские и таба­са­ран­ские ков­ров­щи­цы, кера­ми­сты и игру­шеч­ни­цы из лак­ско­го аула Бал­хар, масте­ра инкру­ста­ции дере­вян­ных изде­лий мель­хи­о­ром и костью авар­ско­го аула Унцу­куль. Раз­но­об­ра­зие куль­тур мно­го­на­ци­о­наль­но­го Даге­ста­на пред­став­ля­ет собой огром­ное богатство.

Даге­стан­цы все­гда береж­но отно­си­лись к сво­ей куль­ту­ре, обы­ча­ям и тра­ди­ци­ям. Осо­бен­но замет­но это про­яв­ля­ет­ся в сохра­не­нии и пере­да­че под­рас­та­ю­ще­му поко­ле­нию луч­ших тра­ди­ций, века­ми сло­жив­ших­ся в таких видах народ­но­го искус­ства, как ков­ро­тка­че­ство, юве­лир­ное искус­ство, кера­ми­ка, резь­ба по дере­ву и камню.

Народ­ное искус­ство Даге­ста­на зани­ма­ют в систе­ме цен­но­стей куль­ту­ры одно из цен­траль­ных мест, так как про­из­ве­де­ния его масте­ров отра­жа­ют века­ми сло­жив­ши­е­ся худо­же­ствен­ные тра­ди­ции и опыт наро­да, его миро­воз­зре­ние, миро­вос­при­я­тие и сохра­ня­ют непре­рыв­ную связь поколений.

Худо­же­ствен­ные про­из­ве­де­ния народ­ных масте­ров отли­ча­ют­ся мно­го­об­ра­зи­ем форм и богат­ством орна­мен­таль­ных ком­по­зи­ций с ярко выра­жен­ны­ми сти­ли­сти­че­ски­ми и наци­о­наль­ны­ми чер­та­ми искус­ства наро­дов Дагестана.

В минув­шем году здесь в Пяти­гор­ске и Желез­но­вод­ске состо­я­лось ещё одно исто­ри­че­ское собы­тие – IV все­рос­сий­ская выстав­ка народ­но­го искус­ства так­же с обшир­ной науч­ной кон­фе­рен­ци­ей, на кото­рой мы вни­ма­тель­но рас­смот­ре­ли неко­то­рые аспек­ты народ­но­го искус­ства Рос­сии, в том чис­ле и её южных областей.

На выстав­ке кро­ме даге­стан­цев: юве­ли­ров, ков­ров­щиц, гон­ча­ров, были пред­став­ле­ны масте­ра Чеч­ни, кото­рые экс­по­ни­ро­ва­ли изде­лия из дере­ва, гли­ны, а так­же вой­ло­ки, вышив­ки и худо­же­ствен­но оформ­лен­ное оружие.

Извест­но, что у чечен­цев почти до кон­ца XIX в. была дере­вян­ная, гон­чар­ная и мед­ная посу­да. Уже тогда народ­ные масте­ра достиг­ли боль­шо­го совер­шен­ства в её изготовлении.

Боль­шим спро­сом поль­зо­ва­лись, напри­мер, изде­лия чечен­ских гон­ча­ров. Эти пред­ме­ты покры­ва­ли гла­зу­рью, укра­ша­ли гео­мет­ри­че­ским или рас­ти­тель­ным орна­мен­том. Чечен­ская посу­да обыч­но была очень вме­сти­тель­ной. Её фор­мы обыч­но дик­то­ва­лись пред­на­зна­че­ни­ем. Так, в кув­шине с узким гор­лыш­ком хра­ни­ли топ­лё­ное мас­ло. Кув­шин с широ­ким гор­лыш­ком был необ­хо­дим для хра­не­ния и заква­ши­ва­ния моло­ка. Для воды пред­на­зна­чал­ся сосуд с узким гор­лом, боль­шой руч­кой и широ­ким дном – что­бы удоб­но было носить его на плече. 

Дере­вян­ную посу­ду точи­ли на стан­ках, кото­рые при­во­ди­лись в дви­же­ние водой гор­ных рек. Извест­но, что на изго­тов­ле­ние посу­ды шли проч­ные поро­ды дере­ва – дуб и клен. Из дере­ва дела­ли и раз­лич­ные пред­ме­ты домаш­не­го оби­хо­да: боч­ки, спи­цы для колёс, дета­ли пово­зок, дет­ские люль­ки, под­но­сы, чаш­ки, ложки.

Тра­ди­ци­он­ная мед­ная посу­да: тазы, круж­ки, чаны, каза­ны – тоже при­шла в совре­мен­ность из XIX в.

Кро­ме дере­вян­ных, мед­ных и гон­чар­ных изде­лий осо­бо попу­ляр­ны­ми были про­из­ве­де­ния из шер­сти и вой­ло­ка. Вой­ло­ки были необ­хо­ди­мой частью жиз­ни: их под­сти­ла­ли, ими накры­ва­лись, укра­ша­ли сте­ны, утеп­ля­ли комнаты.

Чечен­ские ков­ры име­ют мно­го­цвет­ный орна­мент и бахро­му сине­го и крас­но­го цвета.

Отдель­ным видом чечен­ско­го искус­ства явля­ет­ся созда­ние бурок. Это и надёж­ная одеж­да, и оде­я­ло, и сим­вол гор­ца. Изго­тов­ле­ни­ем бурок в основ­ном зани­ма­лись жен­щи­ны, хоть это был и весь­ма тру­до­ем­кий про­цесс. На рабо­ту ухо­ди­ло от вось­ми дней до меся­ца. Чечен­ские бур­ки, лёг­кие, тон­кие и тёп­лые, сла­ви­лись на весь Север­ный Кавказ.

В рав­нин­ных рай­о­нах Чеч­ни были раз­ви­ты про­мыс­лы пле­те­ния из трост­ни­ка и лозы. Здесь изго­тов­ля­лись рого­жи, цинов­ки, корзины.

Издрев­ле чечен­цы сла­ви­лись и как масте­ра по выдел­ке кож. В кон­це XIX в. в Гроз­ном было даже 6 кустар­ных пред­при­я­тий это­го про­фи­ля, кото­рые изго­тав­ли­ва­ли обувь, чех­лы для мат­ра­сов и тёп­лую одеж­ду из овчины.

Чечен­ские юве­лир­ные укра­ше­ния – брас­ле­ты, бусы, спи­раль­ные коль­ца, перст­ни, под­вес­ки – в древ­но­сти изго­тов­ля­лись из брон­зы. Позд­нее к доба­ви­лись сереб­ря­ные, в первую оче­редь, чечен­ские пуго­ви­цы – кли­но­об­раз­ные пла­стин­ки, засте­ги­вав­шие одеж­ду от гру­ди до поя­са, укра­шав­шие одеж­ду горянок.

В наци­о­наль­ной одеж­де чечен­цев отра­зил­ся и склад жиз­ни нации, и эсте­ти­че­ские прин­ци­пы этно­са. Тра­ди­ци­он­ный костюм изго­тов­лял­ся из мест­ных мате­ри­а­лов: овчи­ны, кожи, шерсти.

Основ­ны­ми дета­ля­ми муж­ско­го костю­ма были беш­мет и шта­ны. Беш­мет – тип полу­каф­та­на – туго обтя­ги­вал фигу­ру, засте­ги­ва­ясь до поя­са на сде­лан­ные из шнур­ка пуго­ви­цы-узел­ки и пет­ли. Он имел высо­кий сто­я­чий ворот­ник и длин­ные сужи­вав­ши­е­ся к кисти рука­ва, засте­ги­вав­ши­е­ся на такие же пуго­ви­цы. Ниже талии беш­мет рас­ши­рял­ся, под­чер­ки­вая строй­ность фигуры.

Шта­ны слег­ка сужа­лись кни­зу и заправ­ля­лись в тёп­лые сукон­ные чул­ки, закры­вав­шие ногу от ступ­ни до коле­на. Под коле­ня­ми их под­вя­зы­ва­ли ремеш­ка­ми. Эта одеж­да в соче­та­нии с лег­кой мяг­кой обу­вью из сафья­на или сыро­мят­ной кожи вполне отве­ча­ла усло­ви­ям жиз­ни вои­на, пас­ту­ха, охот­ни­ка. Тра­ди­ци­он­ный костюм соот­вет­ство­вал и эта­ло­ну муж­ской кра­со­ты, кото­рый под­ра­зу­ме­вал строй­ность, под­тя­ну­тость, широ­кие пле­чи, тон­кую талию.

Празд­нич­ный муж­ской костюм вклю­чал в себя чер­кес­ку, кото­рая оде­ва­лась поверх беш­ме­та и шилась из луч­ших сор­тов сук­на. Покрой чер­кес­ки сов­па­дал с беш­ме­том, но она засте­ги­ва­лась толь­ко у талии и не име­ла ворот­ни­ка. Пря­мые и широ­кие рука­ва в парад­ных чер­кес­ках спус­ка­лись ниже кисти. Такие чер­кес­ки носи­ли с ото­гну­ты­ми рука­ва­ми. Харак­тер­ной дета­лью чер­кес­ки были наши­тые по обе­им сто­ро­нам гру­ди газыр­ни­цы – кар­ма­ны с мел­ки­ми отде­ле­ни­я­ми, в кото­рые вкла­ды­ва­ли газы­ри – дере­вян­ные тру­боч­ки с заря­да­ми для огне­стрель­но­го оружия.

К кон­цу XIX в. газыр­ни­цы утра­ти­ли своё зна­че­ние и сохра­ни­лись в каче­стве укра­ше­ния. Чер­кес­ку носи­ли застёг­ну­той и под­по­я­сан­ной узким поя­сом, на кото­ром висел кин­жал, ино­гда шаш­ка или пистолет.

Выше мы уже гово­ри­ли о харак­тер­ной чечен­ской одеж­де – бур­ке. Она иде­аль­ная одеж­да всад­ни­ка, защи­ща­ю­щая и его, и лошадь от дождя, сне­га, вет­ра и жары. При ноч­ле­ге она слу­жи­ла под­стил­кой и оде­я­лом. Голов­ным убо­ром чечен­цев была шап­ка из овчи­ны, скро­ен­ная папа­хой. В доро­гу поверх папа­хи обыч­но наде­вал­ся башлык.

Жен­ская одеж­да обыч­но под­чер­ки­ва­ла воз­раст­ные и соци­аль­ные раз­ли­чия. Все чечен­ские жен­щи­ны в XIX в. носи­ли руба­ху типа туни­ки с раз­ре­зом на гру­ди и малень­ким сто­я­чим ворот­нич­ком, засте­ги­вав­шим­ся на пуго­ви­цу. Руба­ха из хлоп­ка или шел­ка дохо­ди­ла до щико­ло­ток. Длин­ные пря­мые рука­ва при­кры­ва­ли кисть руки, а в празд­нич­ных руба­хах ино­гда спус­ка­лись до пола. Под руба­ху наде­ва­лись широ­кие шта­ны, вни­зу собран­ные в обор­ку. Чечен­ка в руба­хе и в шта­нах, допол­нен­ных соот­вет­ству­ю­щим воз­рас­ту и поло­же­нию голов­ным убо­ром, мог­ла выхо­дить за пре­де­лы дома. Поверх руба­хи оде­ва­лось пла­тье – рас­паш­ное до пола, без ворот­ни­ка, с откры­той гру­дью и застеж­кой у поя­са. Рукав пла­тья был раз­ре­зан почти до пле­ча, спус­кал­ся ниже кисти руки и закруг­лял­ся внизу.

Под пла­тье поверх рубаш­ки носи­ли корот­кий туго обле­га­ю­щий каф­тан­чик с узки­ми рука­ва­ми. Он засте­ги­вал­ся спе­ре­ди до поя­са, ино­гда имел­ся сто­я­чий ворот­ни­чок. На каф­тан­чик обыч­но наши­ва­ли в каче­стве укра­ше­ний сереб­ря­ные застеж­ки – вызо­ло­чен­ные, с бирю­зой или цвет­ны­ми стек­ла­ми, с гра­ви­ров­кой чер­нью или фили­гра­нью. Фор­ма этих засте­жек сохра­ня­лась без изме­не­ний сто­ле­ти­я­ми. Полы и рука­ва укра­ша­ли золо­тым шитьем.

Ещё одно важ­ное укра­ше­ние жен­ской одеж­ды – пояс. Его наде­ва­ли поверх пла­тья. Пояс мог быть кожа­ным или из тка­ни, но обя­за­тель­но с боль­ши­ми сереб­ря­ны­ми пряж­ка­ми и бля­ха­ми. Самы­ми кра­си­вы­ми и цен­ны­ми были поя­са из сереб­ра. Их вме­сте с нагруд­ны­ми застеж­ка­ми пере­да­ва­ли по наслед­ству из поко­ле­ния в поколение.

Голов­ной убор чечен­ки – пла­ток. Девуш­ки скла­ды­ва­ли его углом, кон­цы про­во­ди­ли под под­бо­род­ком и зака­лы­ва­ли сза­ди. Замуж­няя чечен­ка носи­ла на голо­ве «чухт» – мешо­чек, куда вкла­ды­ва­лись косы. При выхо­де из дому и при посто­рон­них «чухт», закры­вав­ший косу, при­кры­ва­ли платком.

Тра­ди­ци­он­ный костюм чечен­цев пре­тер­пел нема­ло изме­не­ний в XX в. веке, но в селах и сей­час порой мож­но уви­деть жен­щин в наци­о­наль­ной одежде.

Харак­тер­но, что жизнь в горах тре­бо­ва­ла от чечен­цев навы­ков вла­де­ния ору­жи­ем, кото­рое зача­стую бога­то украшалось.

Наи­боль­шей попу­ляр­но­стью у чечен­цев поль­зо­ва­лись шаш­ки «гур­да», «кал­дам» и «терс-май­мал» (ина­че – «вол­чок»). Очень высо­ко цени­лись кин­жа­лы, сто­и­мость кото­рых при­рав­ни­ва­лась к цене дома или коня. Круп­ны­ми цен­тра­ми по про­из­вод­ству клин­ков были аулы Боль­шие и Малые Атаги.

Руко­ят­ки холод­но­го ору­жия дела­ли из дере­ва, рога тура или буй­во­ла. Им при­да­ва­ли чёр­ный цвет, дол­го­вре­мен­ным вти­ра­ни­ем раз­ве­ден­но­го на мас­ле порош­ка дре­вес­но­го угля. Со вто­рой поло­ви­ны XIX в. на руко­ят­ки ста­ли чаще исполь­зо­вать и доро­гие мате­ри­а­лы, такие как сло­но­вая и мор­жо­вая кость. Сереб­ром и золо­том укра­ша­ли так­же нож­ны. Неко­то­рые шаш­ки укра­ша­ли орна­мен­том на клин­ке. Масте­ра мог­ли нане­сти мето­дом трав­ле­ния имя ору­жей­ни­ка, узор, дар­ствен­ную над­пись или изре­че­ние из Корана.

Куз­нец-ору­жей­ник – весь­ма ува­жа­е­мая у чечен­цев про­фес­сия. Это семей­ное ремес­ло, сек­ре­ты кото­ро­го пере­да­ва­лись из поко­ле­ния в поколение.

Ору­жие было непре­мен­ным атри­бу­том гор­ца. Прак­ти­че­ское назна­че­ние и кра­си­вую фор­му соче­та­ли и дета­ли поя­са. Так, сви­са­ю­щие по бокам кожа­ные лен­ты (мот) слу­жи­ли преж­де для при­вя­зы­ва­ния коро­бо­чек с крем­ня­ми, пыжа­ми, сма­зоч­ным жиром. Впо­след­ствии они ста­ли укра­ше­ни­ем пояса.

Чечен­ское народ­ное искус­ство по-сво­е­му повли­я­ло на инте­рес рус­ских к мест­но­му ору­жию. В XIX в. рус­ские воен­ные оце­ни­ли кра­со­ту и удоб­ство гор­ско­го воен­но­го сна­ря­же­ния и пере­ня­ли его. В чер­кес­ках щего­ля­ла знать и на балах и при­ё­мах при дво­ре. Харак­тер­но, что лич­ным кон­во­ем Нико­лая II были гор­цы в тра­ди­ци­он­ной одеж­де и воин­ском сна­ря­же­нии. Мож­но вспом­нить и печаль­но зна­ме­ни­то­го Мар­ты­но­ва, кото­ро­го Лер­мон­тов неосто­рож­но назвал «гор­цем с боль­шим кин­жа­лом», что и ста­ло пово­дом для дуэли.

Мы оста­но­ви­лись на двух этно­сах, но эти при­ме­ры мож­но умно­жить и про­дол­жить, вспом­нив про осе­тин­ское сереб­ро совре­мен­ных масте­ров, изде­лия из рого­за кабар­дин­цев, вой­ло­ки бал­кар­цев и карачаевцев.

Харак­тер­но, что твор­че­ство дво­их из них, живу­щих в Кис­ло­вод­ске Ами­на и Мари­ны Узде­но­вых, – вели­ко­леп­ных масте­ров по созда­нию худо­же­ствен­ных про­из­ве­де­ний из вой­ло­ка – свя­за­ло собой тер­ри­то­рии двух этно­сов Рос­сии и Карачаево-Черкессии.

Таким обра­зом, мож­но кон­ста­ти­ро­вать, что наря­ду с живо­пи­сью и дру­ги­ми вида­ми изоб­ра­зи­тель­но­го искус­ства народ­ное искус­ство Юга Рос­сии обла­да­ет мощ­ным твор­че­ским потен­ци­а­лом и про­дол­жа­ет ока­зы­вать своё бла­го­твор­ное вли­я­ние на раз­ви­тие наци­о­наль­ных культур.